Odessa Daily › Большая Одесса ›

Кто по чему ностальгирует? (Или презентация со скандалом)

29 ноября 2010 в 12:27

В период массовой эмиграции, когда люди уезжали навсегда, без надежды когда-нибудь снова побывать на Родине, слово «ностальгия» трактовалось только, как тоска по Родине.
Сейчас это слово приобрело расширительный смысл. Ностальгировать можно по ушедшей юности, по потерянным друзьям, в городе по деревенской тишине, в деревне по городскому шуму...

К чему вдруг этот разговор о ностальгии? Думается, что ответ станет ясен из дальнейшего.
Вышла книга Галины Яковлевны Лазаревой, посвященная не увидевшему свет фильму Киры Муратовой «Княжна Мери». Собственно, фильм вообще не был поставлен, работа над ним прекратилась на этапе актерских проб. Режиссер и Госкино не сошлись во взглядах на подбор актеров, причем отнюдь не по идеологическим или каким-то личным соображениям.
Свою книгу Г.Лазарева назвала «КНЯЖНА МЕРИ авторский выкидыш».
Книга построена на архивных материалах. Она содержит более 600 документов: писем, справок, стенограмм художественных советов и т.д. В ней 70 авторских рисунков, 60 портретов, 40 видов Одесской киностудии. В книгу включены 100 статей по персоналиям и 160 комментариев. А также литературный и режиссерский сценарии Киры Муратовой – имеются в виду сценарии «Княжны Мери» - и полная фильмография режиссера с 80 изображениями.

Презентация проходила в «Золотом зале» Одесского литературного музея. Все выступавшие говорили, что книга имеет несомненную ценность, восхищенно отмечали огромную работу, проделанную автором, сумевшим не только собрать уникальный материал, но и очень точно скомпоновать его.
Не составило исключение и выступление журналиста Виктории Колтуновой, которая озвучила уже написанную ею рецензию на книгу. В ней она отметила, как одно из достоинств книги, отстраненность автора от излагаемых событий, «от, какого бы то ни было, бытописательства, собственной оценки происходящего. Только документы. Но какие! В каждом документе дыхание людей, времени, творческого процесса, надежды и сомнения (…) и горячее желание внести в искусство что-то, по-возможности, лучшее». Свое выступление Виктория закончила словами: «Мы ненавидели цензуру и мечтали избавиться от худсоветов и диктата Госкино, а сейчас читаешь эти стенограммы и думаешь, как же все-таки это здорово было…»

То, что произошло дальше, СМИ застенчиво назвали дискуссией. Я предлагаю читателям самим оценить эту «дискуссию».
Получив свою долю одобрительных аплодисментов, Виктория Григорьевна села на место. Но оказалось, что ее выступление одобрили не все. У героини книги Лазаревой Киры Георгиевны Муратовой выступление Колтуновой, особенно его финальная часть, вызвало резкое неприятие. Что она и выразила в свойственной ей, но не совсем подходящей для стен «Золотого зала» Литературного музея, манере. Ну да ладно, отнесем слова «что нам тут ТАЛДЫЧИЛА Виктория Колтунова» к полемическому запалу темпераментного человека и талантливого режиссера, у которого на худсоветы и диктат Госкино остались неизгладимые обиды. «Это было самое отвратительное время» - сказала Кира Муратова.

В ответ последовал вопрос Колтуновой:
- Кира Георгиевна, почему же в это время выходило столько хороших фильмов, которые смотрятся и сегодня?
Зал одобрительно зааплодировал. А я задумалась об относительности представления о хороших и плохих временах. Нет, время сталинских репрессий – это было не просто отвратительное, это было страшное, безбожное время. Но речь шла о 70-х годах. Все ли тогда было отвратительно? И все ли прекрасно сейчас? А если говорить только о кино? Меня как-то спросили, как так получилось, что у моего отца Григория Колтунова из 70 написанных сценариев обрели экранную жизнь только 40 или 41? Причины были разные. Самая банальная – творческий потенциал отца превышал квоту, по которой выпускались фильмы. В течении многих лет в СССР снималось не более 5-6 фильмов в год. Были и другие причины. Дважды отец сам забирал у киностудии свои сценарии. Один раз потому, что разочаровался в своем герое – он тогда написал сценарий «Народный ученый» о такой одиозной личности, как Трофим Денисович Лысенко (автор обскурантской биологической дискуссии, гонитель Вейсманистов-Морганистов и прочих генетиков), не зная, что собой представляет этот человек. Но, когда отец с редактором фильма Игорем Чекиным пришли на прием к Т. Лысенко и ждали, когда их пригласят в его кабинет, отец через неплотно прикрытую дверь услышал, как академик разговаривает со своим коллегой, тоже академиком, но пониже рангом. Хамство, угрозы, нецензурная ругань… Отец встал и сказал Чекину: «Пошли, Игорь. За этим человеком нет правды, и моего сценария больше нет». Он забрал сценарий с Мосфильма и вернул полученный гонорар (на который семья должна была жить не меньше года). Кстати, эта история относится к концу 40-х годов. Вождь всех народов был еще жив. А Лысенко всесилен. Это был большой риск.

Могу вспомнить и другой случай. Он вспоминается потому, что речь шла снова о сценарии, посвященном Лысенко, но с существенными различиями. Во-первых, этого Лысенко звали не Трофим Денисович, а Николай Витальевич. Во-вторых, в его фамилии ударение ставилось не на второй, а на первый слог. В- третьих, он был не агробиолог, а композитор. И в-четвертых, это был интеллигентный человек, достойный того, чтобы о нем создавались фильмы.
Однако, когда сценарий был готов и принят с наилучшими отзывами, отцу попытались навязать соавтора, не имевшего ни малейшего отношения к сценарию. После года борьбы за свои авторские права и человеческое достоинство отец забрал свой сценарий и снова… вернул гонорар.

А было и такое. Уже запускался на студии им. Довженко сценарий отца «По синему морю» об украинских казаках. И вдруг картину закрыли. В 1999 году в некрологе на смерть Григория Колтунова журналист Анатолий Довгонос, который был, в свое время, редактором вышеназванного фильма, вспоминая совместную работу с Колтуновым, писал, что фильм закрыли, обвинив автора и сценарий в… украинском национализме.

Но, вернемся к книге Г. Лазаревой. Когда читаешь протоколы стенограмм художественных советов, вошедших в ее книгу, не находишь там никаких замечаний и выступлений, связанных с идеологией. Но зато отчетливо видишь, стоящих за каждым выступлением живых людей, слышишь их голоса. А главное, убеждаешься, что это были выступления людей высокой культуры, эрудированных, с широким кругозором. Ведь в худсовет входили мастера кинематографии. Входил в него и наш отец – кинодраматург и режиссер Григорий Колтунов, входил сценарист Владимир Решетников, редакторы Нелли Некрасова и Евгения Рудых, входили Геннадий Тарасуль и Геннадий Збандут - директор киностудии… Входила и сама Галина Лазарева, в те годы главный редактор Одесской киностудии.

Сейчас широко практикуются мастер-классы известных деятелей культуры. Худсоветы в таком виде, как они представлены в книге Лазаревой (а это уже неоспоримые документы), могли бы быть отличными мастер-классами для киномолодежи. Я ежегодно езжу на кинофестиваль дебютных фильмов «МОЛОДОСТЬ» в Киев. В фестивале участвуют и студенты. К сожалению, пресс-конференции с молодыми кинематографистами свидетельствуют о том, что их эрудиция и кругозор оставляют желать лучшего. Многие фильмы кажутся снятыми не по законам кинематографа, а «по понятиям». Поэтому, говоря о сегодняшнем отечественном кинематографе, остается только вздохнуть: «маемо тэ, що маемо». В этом году впервые за все время существования МКФ «МОЛОДОСТЬ» Гран-при завоевал украинский фильм Сергея Лозницы «Счастье мое». Но, как я писала, «одна синица и один Лозница» погоды в украинском кино не сделают.

Примерно обо всем этом я и сказала, когда меня попросили выступить на презентации книги Лазаревой. О самой книге мне говорить подробнее было трудно, поскольку я получила ее лишь минут за 15 до начала презентации. Могла только, перефразируя сакраментальную формулу «я Пастернака не читал, но я его осуждаю», сказать: «Я книгу Лазаревой не читала, но я ее одобряю». Одобряю прекрасную полиграфию, огромное число фотографий, рисунков и документов – это сразу бросается в глаза. А те стенограммы худсоветов, которые я успела просмотреть, показались мне необыкновенно интересными.

Я только добавила, что меня смущает подзаголовок, так как «выкидыш» - это мертворожденное дитя. Но, ни книгу Лазаревой, ни сценарий Киры Георгиевны мертворожденными назвать нельзя. Книге Лазаревой суждена долгая жизнь, а сценарий Муратовой – это, скорее, дитя убиенное.
К моему крайнему удивлению, после моего довольно краткого выступления слово взял супруг Киры Муратовой художник Евгений Голубенко, который довольно запальчиво произнес следующий спич – я не стенографировала, но за смысл ручаюсь.
- Эти ностальгирующие!.. Они не знают по чему они ностальгируют!.. Они ностальгируют по СССР, но его уже нет... Есть большая богатая Россия… И есть большая бедная Украина. В России выпускают 100 фильмов в день (оговорка, видимо имелось в виду 100 фильмов в год - Е.К.), и все они за счет бюджета…
Здесь я хотела бы кое-что прокомментировать.

Видела я в этом году «богатую» Россию. Проехала на автобусе от Москвы до Нижнего Новгорода. Побывала в Приволжских городах. Слова Лермонтова (снова Лермонтов, но куда денешься – классика): «Прощай НЕМЫТАЯ Россия», то и дело всплывали в уме, хотя «НЕМЫТАЯ» - слишком слабо сказано.
Теперь о кино. Снова сошлюсь на мое пребывание на МКФ «МОЛОДОСТЬ». На заседании «круглого стола» на тему: «Перспективы украинского кино» присутствовали украинцы, грузины, поляки и россияне. Последние были отнюдь не в радужном настроении относительно дел в российском кинематографе, в частности, в отношении помощи кинематографу от государства. Тогда же состоялась большая пресс-конференция с Кареном Шахназаровым, который выступал не в ипостаси знаменитого режиссера, а как директор Мосфильма. Он пояснил, как Мосфильм зарабатывает деньги на новые постановки, не ожидая милости от государства. И, наконец, у меня была длительная частная беседа с Алексеем Германом-младшим. Режиссер, получивший уже не одну премию (в том числе - две престижные премии на кинофестивале в Венеции за к/ф «Бумажный солдат»), жаловался, что никак не может запуститься с новым проектом – нет денег. А кто получит те совсем не большие деньги, что выделяются из госбюджета, решает, практически, одно лицо…

Словом, все, что было сказано Е. Голубенко, далеко от действительного положения вещей. И можно было бы не обращать на его выступление внимания, мало ли чего приходится выслушивать…
Но, свой, мягко говоря, темпераментный спич супруг известного далеко за пределами страны режиссера позволил себе закончить следующим образом:
- А этим ностальгирующим я предлагаю эмигрировать из Украины!
Правда, увидев реакцию зала, после значительной паузы, которой бы позавидовали МХАТовские актеры, добавил: «В Россию».
Вот такая возникла «дискуссия». Думаю, что те, кто прочтут этот материал, легко смогут разобраться, КТО ЖЕ ПО ЧЕМУ НОСТАЛЬГИРУЕТ. Кто ностальгирует по тому хорошему, что вспоминается из ушедшей безвозвратно жизни, а кто ПО РЕЖИМУ, КОТОРЫЙ МОГ ЖЕСТОКО ИЗГНАТЬ ИНАКОМЫСЛЯЩИХ ИЗ СТРАНЫ.