Odessa Daily › Большая Одесса ›

Одесские зигзаги

21 октября 2010 в 15:50

Не перестаешь удивляться поворотам судьбы отдельных личностей и целых коллективов в Одессе. Наверное, тому же самому дивятся граждане и других городов, но нас-то с вами волнует больше Одесса.

Больше года прошло с момента более чем странного увольнения с должности директора Одесского оперного театра Сергея Проскурни (на девятый день после заключения с ним контракта) и четырнадцати работников театра, из числа тех, кто разделял его политику выведения театра из застоя. За это время только самые-самые зашоренные и отсталые еще что-то пытаются мямлить о «дискотеках в стенах храма искусств», которые, дескать, хотел проводить экс-директор. Остальные одесситы уже давно поняли, что вопрос связан с презренным металлом, а точнее, с отнюдь не презираемым сегодня его бумажным эквивалентом. Впрочем, не презирать, еще не значит настолько преклоняться, чтобы потянуло на часть 5 ст. 191 УК Украины (присвоение, растрата и т.д. группой лиц в особо крупных размерах). А наиболее продвинутые одесситы упорно поговаривали, что французы, утверждая, что в любом криминальном деле нужно в первую очередь «шерше ля фам», имели в виду именно Одесский оперный театр.

Собственно зигзаг со странным увольнением Проскурни последовал после ( в данном случае не просто после, а именно вследствие) того, что он, не желая быть впутанным в финансовые и кадровые махинации, которые творились в театре, отправил соответствующие представления в соответствующие инстанции.
Почему я упорно называю увольнение Сергея Проскурни странным. Те, кто читал прошлогодние статьи на эту тему, возможно, помнят, что в приказе об увольнении, в качестве причины, по которой Министерство культуры разрывает контракт с Проскурней значилось «За iншими обставинами» (по прочим обстоятельствам).
Эти обставыны-обстоятельства так и не были расшифрованы даже на суде, который, наконец, состоялся через 14 месяцев после того, как Сергей Проскурня подал в суд иск на незаконное увольнение. Ответчиком по делу стало Министерство культуры и туризма, а третьим лицом - Одесский оперный театр (третьим лицом – поскольку Проскурня не потребовал при восстановлении на работе выплаты компенсации за вынужденный прогул).

Те, кто следит за перипетиями в Одесской опере, в курсе того, что все 14 уволенных сотрудника также подали в суд иски, требуя восстановления на работе и выплаты компенсаций. И что часть дел уже рассмотрена. Решения приняты в пользу истцов.
И вот настал черед Проскурни. Суд, состоявшийся 4 октября, длился с перерывами 5 часов.
Судья С.Е. Терехин формально вел себя объективно. Одергивал представителей театра, непрерывно дудевших в одну дуду, что, мол, нет у Проскурни образования, дающего ему право занимать директорскую должность.
И это при том, что Сергей Владиславович Проскурня продемонстрировал суду (а впоследствии и прессе) диплом, подтверждающий его специальное музыкальное образование (в прилагаемом к диплому аттестате одни четверки и пятерки), и диплом об окончании режиссерского факультета института театра и кино им. Карпенко-Карого, и диплом Высших режиссерских курсов СССР. А также послужной список, в котором значится и должность директора театра.
С документами не поспоришь. И в свете этого позволю себе отступление, при этом, прошу прощения, с самоцитированием.

До недавних событий в оперном театре (я имею в виду тот неожиданный, хотя и предсказуемый, зигзаг в судьбе театрального руководства, когда их противоправной деятельностью заинтересовался, наконец, УБОП) руководящую должность в академическом театре - замдиректора по основной деятельности - занимала Светлана Ивановна Холденко (по большому счету - теневой директор театра). Но, когда разразился очередной скандал в театре, связанный с премьерой «Турандот» (думаю, нет смысла пересказывать события), на пресс-конференции режиссера-постановщика спектакля «Турандот» в Одесском оперном театре г-на Кристиана фон Гётца и заслуженного артиста Украины Алексея Ботвинова – продюсера этой постановки был обнародован некий документ. Это оказалась справка-выписка от 04.10.2005 (№24-994) из архивного личного дела Светланы Ивановны Холденко, где значится, что ее дважды отчисляли из Одесского инженерно-строительного института (сантехнический факультет) и окончательно отчислили с 3-го курса вечернего отделения за неуспеваемость по приказу № 202 от 30.08.1972. Грешным делом, оглашение этой справки у меня мгновенно вызвало в памяти один из номеров «Необыкновенного концерта» Образцова – а именно «Соло на водобачковом инструменте». Но шутки шутками, а если говорить серьезно, то еще в 2005 году тогдашний начальник управления культуры и туризма Облгосадминистрации Юрий Кузнецов обращал внимание тогдашнего же директора Одесской оперы Владимира Палиенко, на то, что по утвержденному Министерством труда положению «должность заместителя директора может занимать лишь лицо, имеющее высшее образование, и владеющее соответственными специальными знаниями». Но что мог сделать Владимир Палиенко, брошенный на амбразуру ремонта театра, с всесильным «теневым» директором. И вообще, если вспомнить, что, по утверждению другого Владимира, страной может управлять кухарка, то почему не может управлять театром сантехник? Особенно, если правление опиралось на террор.
Кстати, нам, журналистам, довелось познакомиться с должностной инструкцией г-жи Холденко. Нас это интересовало в свете того, что должность «зам. директора по основной деятельности» звучит как-то туманно. Понятно, когда предприятие выпускает некую основную продукцию, из отходов которой делает ширпотреб. Может быть основная продукция театра – это спектакли, а ширпотреб - всякие выездные концерты и прочее, и прочее. Но, известно, что ни один – ни правый, ни левый концерт, независимо от его качества, не мог состояться без ведома и благословения Светланы Ивановны. Так вот, судя по объему должностной инструкции, никакой директор театра при таком заме вообще не был нужен. И каждая должностная обязанность Светланы Ивановны была так или иначе связана с финансами. Но, ладно, теперь это дело компетентных органов, и судя по тому, что на этот раз дело получило огласку, расследование будет доведено до конца..
Так что вернемся в зал суда. Итак, судья Терехин вел себя объективно. Одергивал ретивых представителей театра. Интересовался таинственными «прочими обстоятельствами». Услышал от представителя Министерства невразумительный ответ о каких-то «личных отношениях». Спросил, был ли Проскурня уведомлен за две недели об увольнении. Услышал в ответ: «Нет». (N.B. Приказ еще не был подписан, когда в директорский кабинет Проскурни ворвались фигуранты конфликта – не буду сейчас перечислять их поименно - и стали вытаскивать его силой из кабинета).
Такое же «Нет» последовало на вопрос, были ли Проскурне предъявлены в письменном виде претензии как директору. И еще одно «Нет» - на вопрос, была ли у него востребована и пришлось ли писать докладную записку, по претензиям.
Единственная зацепка в этом увольнения была в том, что тогдашний губернатор Одесской области Николай Сердюк не подписал представления С.В. Проскурни на должность. С учетом того, что театр, став национальным, вышел из подчинения области, и С. Проскурню назначал министр, то отсутствие подписи губернатора – это была, как говорится, головная боль министерства, а не Проскурни. И причиной увольнения быть не могла.
Словом, судья С.Е. Терехин вел дело вроде бы объективно. И вдруг, как гром с ясного неба – решение. «Отказать в полном объеме». Вот такой вдруг зигзаг. На пресс-конференции, которую Сергей Проскурня дал после суда, экс-директор подчеркнул, что, получив решение на руки, обязательно обратится в апелляционный суд. Кроме того, он настоятельно просил опубликовать следующее:
- Желая пресечь досужие сплетни, я считаю нужным заявить: Я никогда не поверю, что за всем этим стоят такие люди, как Сергей Васильевич Кивалов и Сергей Рафаилович Гриневецкий. Не поверю, что Кивалов может крышевать такую никчемную компанию. И не хочу верить, что за всем этим стоит Сергей Рафаилович Гриневецкий – человек, который столько сделал для театра, который возглавил патронат Первого конкурса вокалистов имени Неждановой. Он не может крышевать Холденко.
Какие еще зигзаги в судьбе Проскурни и в оказавшейся тесно связанной с его личностью судьбе театра принесет жизнь, остается ждать. А пока интересно было бы глянуть на мотивировочную часть решение судьи Терехина, как он обосновал свой отказ. Но это пока остается тайной за семью печатями, так как мотивированного решения Проскурня так и не получил. И, чтобы не пропустить десятидневный срок, в который можно подавать апелляцию, вынужден был отправить оную лишь, как протест на результативную часть решения. Как заявил Проскурня, он дополнит свою апелляционную жалобу, когда получит мотивировочную часть решения суда.
Не менее интересно знать, как продвигается расследование в оперном театре. Но не потому, что меня интересует, а тем более волнует, судьба тех, кто оказался замешанным в преступлениях. Меня, как и всех одесситов, волнует судьба нашей гордости, нашего оперного театра, для которого, наконец, забрезжил луч света в темном царстве теневых директоров и прочих темных личностей. Театра, для которого может начаться другая, по-настоящему творческая жизнь.