Odessa Daily › Большая Одесса ›

Лариса Ильина: Самая бессильная структура в Украине — это прокуратура...

26 ноября 2009 в 11:56

Под вечер 12 ноября в Общественную приемную позвонили. Взволнованный женский голос твердил: «Помогите хоть чем-нибудь! Мы обращались везде, никто нас не хочет услышать...».
Выяснилось, что четверо женщин, проживающих в общежитии ОАО «Одессельмаш», еще 1 октября пошли с семьями прогуляться в сторону моря. А когда вернулись домой — двери были заперты изнутри, за дверьми — военизированная охрана... и что самое интересное — в Одессе исчез Закон.
Но тогда они этого еще не знали. Полное торжество произвола над Законом они ощутили позже, когда начали обращаться в милицию, прокуратуру, суд, средства массовой информации.
Впрочем, суд как раз принял на этот раз сторону Закона и своими решениями запретил выселение жильцов без предоставления другого жилья. Но все прочие правоохранительные и исполнительные органы оказались вдруг неимоверно бессильными, чтобы выполнить волю Закона.
Казалось бы, что тут непонятного? Предположим, вернувшись домой после напряженного трудового дня, посвященного защите законных прав и интересов государства и граждан, областной прокурор Василий Присяжнюк обнаружил, что к нему домой вломились неизвестные лица и, обрадовав его предположением, что его квартира аварийная, расположились там на два месяца, с удобствами, предложив прокурору идти, куда глаза глядят. И вещички прокурорские, нажитые тяжелым трудом по охране опять же — прав и законных интересов — тоже отказались бы бедному Василию Присяжнюку вернуть...
Интересно, как бы в этой ситуации поступил областной прокурор? Стал бы жить в палатке возле дверей собственного дома?
Похоже, что — да! Ибо именно этот путь он считает нормальным для других одесских граждан.
Кстати, а никто из граждан не хочет попробовать занять прокурорские аппартаменты? Раз уж это в порядке вещей для прокуроров...
Да и не только прокуроров. В тот вечер, 12 ноября, я обзвонила множество правоохраняющих чинов, начиная от участкового инспектора «Лузановского» ОМ Суворовского района Владислава Сарабуры до первого заместителя областного прокурора. Впрочем, у Михаила Черного я встретила наконец-то взаимопонимание. Он сказал, что в областной прокуратуре вплотную занимаются этим вопросом, что конкретно ситуацию разруливает в сторону законности Сергей Пысларь, а на уровне Суворовского района — непосредсвенно прокурор района Андрей Рудницкий. Первый зам Василия Присяжнюка был настолько любезен, что даже согласился принять на следующее утро потерпевших женщин, которых насильно лишили жилья и личных вещей.
Увы! Последующий опыт показал, что понимание в правоохранительных органах — вещь практически исчезающая. Не нашла я его ни у Сергея Пысларя, ни даже у непосредственного исполнителя конкретно порученной законности Андрея Рудницкого. Секретарша последнего не захотела соединить меня со своим высоким начальником по телефону, а предложила мне... прийти к нему на приём.
Интересно, что я забыла у районного прокурора на приёме? У меня к нему конкретный вопрос: почему во вверенном ему районе открыто ограбили четыре семьи, лишив их доступа к жилью и личным вещам. И раз уж г-н Рудницкий настолько недоступен для телефонного разговора, придется ему задать этот вопрос, так сказать, посредством органа массовой информации. Кстати, секретаршу я предупредила, что я — человек простой, и найду иной способ задать недоступному начальнику свои вопросы. Похоже, она не поверила. А зря.
Пользуясь случаем, еще один вопрос к районному прокурору Рудницкому: отвечает ли действительности предположение четырех потерпевших женщин, что г-н Рудницкий от них прячется?
Ответы обещаем обнародовать.
Чем же закончилось хождение в обессилевший прокурорский народ злосчастной женской четверки, вооруженной решениями суда и законными правами, но не встретившими понимания и защиты у правоохранительных органов?
23 ноября они поднялись на самый верх областной прокурорской лестницы и получили ответ на обращение в прокуратуру, поданное еще в начале октября.

Итак, это интервью записано 23 ноября 2009г после посещения потерпевшими областного прокурора Василия Присяжнюка:

Я, Димитрова Валентина Дмитриевна, проживаю по Николаевской дороге 301-а уже более 20 лет. Проработала на заводе «Одессельмаш» (бывший ЗОР) более 10 лет. Нас, потерпевших, 4 человека: Ивасева Феодора Дмитриевна, Мельниченко Любовь Антоновна, Кириченко Оксана Геннадьевна. Дело в том, что нас с 1 октября выкинули на улицу, именно выкинули. Есть два решения суда о том, чтобы не выселять нас с места жительства, а оставить проживать по адресу: Николаевская дорога 301-а. У меня (Димитровой) и Ивасевой дело еще находится в суде первой инстанции, решения о выселении нет, но нас выкинули на улицу, и мы проживаем в палатке уже два месяца.
За эти два месяца мы уже не раз были у Присяжнюка – прокурора Одесской области, у г-на Рудницкого — прокурора Суворовского района, у начальника отдела облпрокуратуры по обращениям граждан Доли и у Пысларя Сергея Николаевича, которому областным прокурором непосредственно поручено заниматься нашим вопросом. На все наши вопросы, законно или нет мы находимся на улице, они отнекивались. Сегодня, 23 ноября, мы в очередной раз были у г-на Присяжнюка с вопросом: когда закончится этот беспредел, когда нас все-таки пустят к нам домой – хотя бы забрать свои вещи? Он ответил: «Нарушение закона было или нет?» На что мы ему показали бумаги и сказали, что действительно нарушение закона есть. Этому подтверждение – два решения суда, и то, что мы находимся в суде первой инстанции. Мы задали вопрос: кто решает и кто выселяет – какая инстанция? Он ответил, что суд. Также мы спросили, если суд выносит решение – не выселять, имеют ли право нас выселить, на что он ответил, что - не имеют. Я задала вопрос, на каком основании мне не выдают вещи и почему меня не пускают забрать свое лекарство, без которого я не могу обходиться. Он мне ответил, что он не знает. Я несколько раз у него спросила, как это так – прокурор области не знает, почему меня не пускают к себе домой, в то время когда нету ни решения суда о выселении, никаких документов о том, что меня можно выкинуть вот так на улицу. Он сказал, что не знает, и направил нас к своему заму. Замы - г-н Доля и Пысларь - нам объясняли по поводу ответа, который они нам дали, что якобы состава преступления нет, поэтому уголовного дела не будет, и оно закрыто. Мы, естественно, добивались ответа, почему нет уголовного дела, если мы живем в палатке на улице, в мороз, когда мы прописаны в своем доме, при том, что идут заседания суда и уже есть два решения суда в нашу пользу. Тем не менее, нам говорят, что уголовного дела нет из-за отсутствия состава преступления.

В чем вы видите состав преступления?
В том, что нас незаконно выкинули на улицу, в том, что нам не дают забрать наши вещи, пользоваться ими. Мы первого октября вышли на улицу прогуляться после работы на море, а когда вернулись – двери были закрыты. Охрана сказала, что у нас горе, что мы к себе домой больше не попадем.
Мы живем на улице, и это во время эпидемии гриппа, которым все болеют и от которого умирают. По моему голосу слышно, что я тоже заболела, но надеюсь, что останусь жива. Они еще утверждают, что они нам предоставляют жилье. Но здесь есть бумаги, где четко написано, и я показывала их гг. Доле и Пысларю, и спрашивала, по этим бумагам можно ли нас поселять в это жилье. Есть комната 13 кв. м, и в эту комнату поселяют три семьи: три человека в одной, трое во второй, и я. То есть семь человек в одну комнату. Также на эту комнату имеется решение суда, которое вступило в силу – о праве вселения на Доронину Александру Михайловну, ее сына и мужа.

То есть она уже предоставлена другой семье?
Да, это ее личное жилье, на что есть решение суда, которое вступило в силу.

Где расположена эта комната?
По ул. Черноморского казачества 123. Это здание с 80-х годов признано аварийным. В 80-х годах людей выселяли из этого здания и переселяли в Лузановку, в семейное общежитие, которое принадлежало заводу.

Именно по факту аварийности?
Да, есть свидетели, и они обещали предоставить ордер. Если предоставят, я его принесу. Есть люди, которые это могут подтвердить, и они неоднократно выступали по телевидению. Их выселяли из-за того, что канализация там постоянно затапливалась. Можно сказать, ее нет, потому что там нет фундамента. Дело в том, что в половине этого здания сделана реконструкция, но реконструкция не узаконена, на что есть документ. Также МЧС дал документ о том, что туда нельзя поселять людей. Они обязали «Одессельмаш» вынести из этого здания трансформаторную подстанцию – она не должна находиться в этом здании, рядом с жилыми комнатами. Это грозит раковыми заболеваниями. Кроме того, эта трансформаторная подстанция уже три раза горела. Естественно, «Одессельмаш» не вызывает пожарников, потому что не узаконено, они тушат своими силами, но подстанция не выдерживает ту нагрузку, которая сейчас есть в этом доме. До сих пор он был нежилым, там был отдел кадров. После распада «Одессельмаша» ОК не существует.

Вы говорите, что здание это нежилое. А было ли оно переведено в жилое? И какие документы на этот счет имеются?
По поводу перевода в жилое помещение – я этих документов не видела, и мы постоянно требуем эти документы в суде. Я требовала, чтобы были предоставлены документы о том, введено ли оно в эксплуатацию, есть ли разрешение МЧС, санэпидемстанции? По тем документам, что есть у меня, ни МЧС, ни СЭС не разрешают туда ни поселять людей, ни эксплуатировать здание. Тем не менее «Одессельмаш» эксплуатирует здание, но документов о том, что там можно жить, я не видела.

То есть мало того, что нас пытаются отселить в комнату, которая по решению суда уже предоставлена другой семье, так это здание еще и не имеет статуса жилого: оно было аварийным и на данным момент нет никаких документов, подтверждающих то, что оно неаварийное

Вам предоставили возможность ознакомиться хотя бы с какими-нибудь документами на это здание?
Нет. Мне их не предоставляли. Г-н Потишман даже по телевидению говорит, что есть документы, приходите – посмотрите. Но сколько раз мы у него были на беседе, и все, что он делал – только кричал, угрожал, но никаких документов не показывал.

Чем он угрожал?
Говорил, что «у меня двадцать пять юристов, я вас все равно выкину на улицу. Я вас выкину и ничего не дам. У меня в «Приватбанке» достаточно денег, чтобы вас выкинуть на улицу. Уничтожу, но не дам», - это его слова.

А не дешевле было бы за эти деньги просто предоставить вам жилье?
Вы не первый человек, который об этом спрашивает. Все говорят, что это было бы намного дешевле, потому что платятся деньги в судах, платятся деньги в прокуратуре, в милиции, во всех местах, откуда они берут документы.

Под деньгами вы понимаете взятки?
Да, они сами об этом говорят.

Они – это кто?
Г-н Стратиевский, юрист или начальник юротдела «Одессельмаша», он так представляется. Он говорит: мы всех купим.
Подобный вопрос задавался нами также, когда приезжал г-н Суслов, бывший председатель профкома «Одессельмаш», который именем профкома выносит подобные согласования на отселение, как бы предупреждающие бумаги.

То есть представитель профкома дополнительно угрожает вам?
Когда они подходили в последний раз, их было четыре человека: начальник ЖЭКа Чернега, Суслов – председатель профкома, Шулицкий – начальник строительного отдела и Мария – не знаю фамилии и какую она должность занимает. Они пришли к палатке, где в тот момент была Оксана Кириченко. У меня тогда было заседание суда. Они знали об этом, но приехали на беседу. Кириченко объяснила им ситуацию и сказала: «Почему вы не предоставите нам самое скромное жилье, вместо того, чтобы покупать всех, платить взятки – вы ж платите немалые деньги, только за административный суд по приватизации, по слухам, вы заплатили не меньше 300 тыс. долларов». На что Суслов ответил, что «сумма намного больше» – это его слова. Из этого мы делаем вывод, что они платят немаленькие деньги. Они наняли специализированную охрану, и мы спрашивали, на какое время их наняли и почему. «Мы специализированная охрана, и нам очень много платят, потому мы здесь и находимся. Нам платят за сутки такие деньги, что можно купить вот такую машину», - и показали на рядом стоящую «девятку». Я немного понимаю в этом, работала на «Эстонии» не один год - «девятка» выглядела на 2000 долл., не меньше, потому что была в хорошем состоянии.
Это говорилось не одним человеком, что они платят немаленькую сумму.

Что вы предполагаете делать в дальнейшем?
Я по состоянию здоровья не могу больше там находиться. Я ищу выход – либо комнату снять, либо еще что-то. У меня ни финансов нет, все истратилось за 5 лет, особенно за последние два года. Год я не работаю, из-за этой ситуации мне пришлось уволиться с работы. Я хочу найти выход – на улице мне уже нельзя находиться по состоянию здоровья. И я пытаюсь забрать свои вещи, но никакого результата нет. Ни прокуратура, никто не хочет помочь даже вещи забрать. Они только говорят, что «вам их выдадут», но никто ничего при этом не делает.

Кто, как вы считаете, должен помочь вам получить вещи обратно?
Милиция, прокуратура – ну кто-то в этой стране должен что-то сделать?

Что говорят работники милиции?
Они отвечают: «Это не наше дело. Обращайтесь в суд, в исполнительную службу, пусть вам дают исполнителя, чтобы он вас заселил». Я говорю: как меня будут заселять, если у меня нет решения суда, дело в первой инстанции, зачем тогда вообще идет судебный процесс, если я уже на улице? «Это не к нам вопрос. Это не в нашей компетенции». В прокуратуре тот же самый ответ. «Это не к нам вопрос».

А в чьей это компетенции, по мнению прокуратуры?
Не говорят. Я сегодня спрашивала у областного прокурора – кто может решить? Я пойду туда. Г-н Присяжнюк нас отправил опять по кругу, к этим Доле, Пысларю, они сказали, что будут выяснять, проводить проверку, почему дали такой ответ, почему нельзя возбудить уголовное дело… Если мы этот ответ, что нам вручили в облпрокуратуре сегодня, получали два месяца, то представляю, сколько месяцев мы будем получать следующий ответ. На наш вопрос, что должно произойти, чтобы вы начали что-то делать, должен лежать наш труп или что – они молчат, даже не обещают помочь. «Потерпите». Сколько терпеть? Два месяца уже прошло, один ответ мы только сейчас получили. Следующий придет, когда нас вынесут вперед ногами?
Лариса ИЛЬИНА, зав. Общественной приемной Анатолия Гриценко
Читайте по теме: Одессельмаш "Проблемы с жильем"